Раздробленная родина Реформации
Германия, родина Реформации, в начале XVI в. была раздробленной на десятки княжеств и входила в состав большого по размеру, но неустойчивого образования, которое с 1486 года носило гордое название «Священная Римская империя германской нации».
Эта империя, как и в средние века, не имела постоянной столицы, общегосударственного войска, правительства и казны. Ее возглавлял император, власть которого была наследственной – его выбирали князья (курфюрсты) на специальных собраниях.
В раздробленной Германии, где каждый князь в своих землях был абсолютным властителем, выборный император не имел значительной власти. Его попытки усилить императорские полномочия натыкались на сопротивление князей, которые ни при каких условиях не соглашались на ограничение собственных привилегий.
Церковные поборы
Особое место в жизни Германии занимала Католическая Церковь. Епископы и архиепископы, как и светские князья, владели землями и поместьями, осуществляли независимое от императора управление и признавали только верховенство Папы.
Если в других странах Запада (Англии, Франции, Испании), где зарождался абсолютизм, посягательство папства на политическую власть и деньги встречали сопротивление короля, то в раздробленной Германии церковь не чувствовала реального противодействия.
Как следствие, на землях духовенства существовало множество различных платежей и поборов в пользу церкви, которые было сложно ограничить. Практиковалась позорная торговля церковными должностями – симония. Кто имел деньги, тот мог купить две, а то и три должности (хотя существовал запрет совмещать в одних руках несколько должностей).
Далекие от паствы
Конечно же, священник, который имел несколько диоцезов, не мог полноценно выполнять свои обязанности. Иногда прихожане годами не видели своих пастырей. Латынь, как теологический язык тех времен, а также язык церковных служб, для многих монахов, как и для простонародья, была не понятна. Значительная часть духовенства пользовалась искаженной латынью, которую образованные миряне в шутку называли кухонной.
Религиозный Ренессанс
В то же время в обществе происходили важные процессы. Тогдашние источники свидетельствуют о росте набожности в среде мирян. Пользовались уважением общества лоллардов. В Германии лоллардами называли монахов августинцев, которые отказались от схоластики, а свою проповедь и деятельность выстраивали «на простом, не обремененном размышлениями богопочитании». Их идеи питались от явления, которое историки назвали «религиозным Ренессансом».
Религиозный Ренессанс – это массовое движение, охватившее все страны Западной Европы в конце XV в., когда общество, не получая ответы на насущные духовные запросы от церкви, начало самостоятельно искать Бога. Крестьяне и мещане, купцы и знать организовывались в религиозные братства, называя себя «братьями общей жизни».
Религиозно-философской основой были идеи немецких и нидерландских мистиков движения «нового благочестия». Члены братств, не порывая с миром и не связывая себя монашескими обетами, добровольно отказывались от имущества в пользу общины, жили вместе и во многом придерживались уставов монашеского ордена. Их идеалом была раннехристианская Церковь и «подражание Христу». Поэтому братья общей жизни брали под свою опеку больницы, ухаживали за больными, помогали сиротам, распространяли религиозную литературу.
Первое такое мужское братство было основано в Нидерландах Герардом Грооте в городе Девентере и, вскоре, его влияние распространилось на Германию. Особой сферой заботы братьев было воспитание детей и школьное образование. Для школ они собирали деньги, печатали книги, нанимали учителей. В учебном процессе братья ориентировались на идеалы раннего христианства и использовали гуманистические достижения, которые коренились в античности.
Нарастающее недовольство
Правда, религиозный Ренессанс наблюдался в основном в среде мирян, а духовенство тех дней мало проявляло интереса к обновлению. Церковное руководство больше занималось делами земными – накоплением имений и финансов, поисками новых источников доходов. Часто священнослужители не гнушались ростовщичеством, жили в показушной роскоши.
Все эти злоупотребления не были тайной и начали вызывать критику не только мирян, но и части священников.
Генерал ордена августинцев Жиль де Витербо на открытии V Латеранского собора 3 мая 1512 года в свой речи отметил: «Когда в истории Церкви наша жизнь находилась еще в большем упадке, когда претензии были еще более безмерные, а жадность более всепоглощающая, неисчислимые грехи более безрассудные?.. Когда еще не просто невежество, а пренебрежение к священным вещам, к таинствам, к церковной власти, к святым заповедям было столь велико?»
Неудивительно, что в начале XVI в. Католическая Церковь и ее руководство стали вызывать осуждение верующих. Но в Риме, куда сходились богатства из всех католических стран, этого не хотели замечать. Здесь развернулось невиданное до сих пор строительство церквей и дворцов. При папском дворе постоянно находились поэты, художники, архитекторы и музыканты. Паломники и жители Рима с благоговейным удивлением наблюдали, как в центре города все выше и выше поднимается величественный купол, упираясь в самое небо, как возникает гигантское сооружение – собор Святого Петра, самый грандиозный храм католицизма всех времен.
Таким образом, в конце XV – начале XVI в. сложилась ситуация, когда в большей части общества существовала тяга к религиозным практикам и духовным исканиям, к желанию вернуть церковь к первоапостольским принципам, а у духовенства наблюдалась неспособность и нежелание ответить на требования времени. Поэтому против существующих обычаев в церкви начало нарастать недовольство. Сначала оно вылилось в критику недостатков, которую начали гуманисты.
Сатира гуманистов
Идеи гуманизма проникают из Италии в Германию в 1430-х годах. В противовес попыткам итальянских гуманистов возродить античность с ее латынью, литературой, античной формой общения, немецкие гуманисты проявляли интерес не столько к классической античности, сколько к религиозно-этической проблематике и античному христианству. Они переводили и печатали труды ранних христианских богословов, занимались школами, собирали библиотеки. Вместе с тем, для немецкого гуманизма была присуща литературная сатира, которая особенно остро высмеивала духовное состояние, распущенность монахов, их невежество и темноту.
Среди критиков гуманистов германского мира находим деятелей с общеевропейской известностью – Себастьяна Бранта, Эразма Роттердамского, Ульриха фон Гуттена.
Деятельность гуманистов подготовила почву для Реформации. И хотя гуманисты никоим образом не критиковали церковную доктрину, их сатира сформировала в общественном сознании негативный образ духовенства.
Все решили деньги
В 1514 г. Архиепископ Альбрехт, представитель династии Гогенцоллернов, 24-х лет отроду, возглавил две епархии – Магдебургское архиепископство и Гальберштадское епископство. В том же году умер архиепископ Майнцский, примас Германии (глава духовенства), курфюрст и руководитель имперской коллегии курфюрстов. Альбрехт Бранденбургский решил возглавить еще и осиротевшую епархию. Конечно, занимать одновременно три должности запрещалось. Но все решили деньги.
Дело в том, что традиционно после смерти епископа епархия выплачивала Риму специальный налог. Майнцское архиепископство за последние десять лет хоронило уже третьего своего руководителя. Поэтому паломники, с которых и собирали этот налог, открыто выражали свое недовольство. В таких обстоятельствах известие о совсем молодом претенденте на должность была воспринята благосклонно. Прихожане рассуждали вполне практически, что под рейнскими мостами протечет еще много воды, пока придется опять собирать деньги на новый налог в связи со смертью очередного архиепископа. Еще более убедительным аргументом стало обещание Альбрехта о том, что платить вообще не придется, поскольку все расходы брал на себя претендент.
Не против этой сделки был и Рим. К тому времени тиара понтифика принадлежала Льву X (1513–1525). Представитель династии Медичи, младший сын обладателя Флоренции Лоренцо Великолепного, Лев X еще в 13 лет получил должность кардинала-мирянина и вошел в историю как покровитель гуманистов, любитель театральных зрелищ, развлечений и охоты.
Современникам запомнились его слова, которые он сказал сразу после своего избрания на пост Папы: «Давайте наслаждаться папством, которое даровал нам Господь». В этих словах не видели ничего странного, ведь они принадлежали типичному представителю «ренессансных Пап».
Закулисные игры
Лев X, соглашаясь на то, чтобы Альбрехт возглавил три диоцезы, исходил из нескольких соображений.
Во-первых, Папа стремился заручиться благодарностью курфюрста Бранденбургского, которому Альбрехт приходился младшим братом. Во-вторых, Папа нуждался в средствах. В Риме еще в 1506 году началось строительство нового собора Св. Петра, который будет строиться еще 120 лет. Строительство требовало огромных средств, их постоянно не хватало в папской казне. Поэтому Папа решил воспользоваться случаем и запросил кроме 14 тыс. дукатов обычного налога еще 10 тыс. в виде штрафа за нарушение церковной нормы.
Всего 24000 дукатов – такая была цена за право занимать три кресла!
Правда, таких средств у Альбрехта не было, поэтому он обратился за помощью к известному финансисту и ростовщику Фуггеру. Последний согласился выдать Папе наличными 24 тыс. в обмен на обещание, что Альбрехт погасит долг. Для того чтобы новый архиепископ рассчитался и не слишком потратился, Папа издал распоряжение о продаже индульгенций на территории диоцезов Майнца, Магдебурга и Гальберштадт. Половина из вырученной суммы шла в Рим, а другая – в счет долга. Таким образом, Папа получил наличными 24 тыс. дукатов, Альбрехт в этой ситуации не терял собственных средств, а Фуггер должен был получить еще и хорошие проценты.
Ораторские манипуляции
Для продажи индульгенций на территории епархий был приглашен доминиканский монах Иоганн Тецель (1460–1519). По свидетельству католического историка Ивана Гобрий, это была не лучшая кандидатура. Перед этим Тецель успел побывать в тюрьме за участие в какой-то темной истории. Также Тецель обладал харизмой, талантом оратора, умел убеждать слушателей. Прежде чем появиться в городе, он предупреждал власть, которая готовила ему ответную встречу с участием духовенства, городских властей, представителей общественности. По всему городу звонили в колокола, созывая население.
Не менее яркой и убедительной была и театрализованная проповедь. Обычно на месте продажи устанавливали крест, которому, по словам Тецеля, «...Папа предоставил силу благодати, равную тому кресту, на котором был распят Христос. И сила отпущения такова, что ею может спастись человек, который изнасиловал бы Пресвятую Деву Марию и распял бы Христа».
Иоганн Тецель патетически обращался к каждому из толпы, убеждая, что мертвые в Чистилище просят его: «Пожалей нас, пожалей нас! Мы изнемогаем в ужасных муках, от которых ты можешь нас освободить за мелкие копейки». И убеждал: «Помните о том, что вы способны спасти их, ведь как только монетка попадает в ящик, душа оставляет Чистилище».
И далее Тецель спрашивал: «Найдется ли среди вас хоть один такой, кто откажется всего за четверть флорина получить письмо, которое проведет его бессмертную божественную душу в райские кущи Небесного блаженства». Таких не находилось. Торговля процветала…
Вся аргументация в проповеди сводилась к главной цели – убедить христианина купить индульгенцию, чтобы как можно большее количество флоринов попала в копилку.
Практика индульгенций
Отметим, что практика индульгенций была основана в VII в., но активно начала применяться с началом крестовых походов (XI в.), и особенно с 1300 года. Тогда Бонифаций VIII объявил 1300 год Юбилейным. В этот год можно было получить полную индульгенцию, которая давала отпущение всех временных наказаний в этой или грядущей жизни.
Правда, по католическому учению считалось, что индульгенция якобы освобождает от наказания за грехи, в которых грешник уже покаялся и в которых исповедовался священнику. То есть, главным требованием для получения индульгенции было таинство исповеди и личное глубокое раскаяние. Однако в предреформационную эпоху этими требованиями пренебрегали. Индульгенцию можно было купить как любой другой товар. И таким образом, якобы, искупить от наказания не только себя, но и давно умерших родственников.
Из искры пламя
Осенью 1517 года Тецель решил расширить границы торговли. Как отмечалось, он имел право продавать индульгенции только на территории трех диоцезов. Поэтому, чтобы обойти запрет, но формально ничего не нарушать, он остановился в Ютербоци, городке на границе с Саксонией. Сотни саксонцев из ближних сел и городков, в том числе и жители города Виттенберга, услышав, что в Ютербоци можно без исповеди и покаяния купить отпущение грехов, приходили покупать желаемый документ.
Когда слухи о нарушении церковных норм при продаже индульгенций и, по сути, о легкомысленном отношении к грехам, дошли до монаха и священника августинского ордена Мартина Лютера (1483–1546), то его возмущению не было предела. Следствием стало появление «95 тезисов», которые опубликовал Лютер и, по преданию, 31 октября прибил к дверям Замковой церкви в Виттенберге.
Лютер в тезисах не требовал отмены индульгенций или запрета их продажи. Он только эмоционально указывал на злоупотребления при их распространении и, по сути, призвал к публичному диспуту по этим проблемам. Несмотря на отсутствие в тезисах радикализма, они очень быстро стали известны во всей Германии и за ее пределами. О них дискутировали в университетах и ратушах, в монастырях и церквах, спорили на городских площадях и в кабаках. Германия заволновалась…
Так, 31 октября 1517 года на окраине католического мира, в провинциальном Виттенберге, зажглась небольшая искра, от которой вспыхнуло пламя последующих грандиозных преобразований в религиозной жизни, разрушившее средневековое идеологическое единство Западной Европы и наряду с Великими географическими открытиями и Возрождением положившее начало рождению новой Европы.
Автор: Петр Котляров - Кандидат исторических наук
Из журнала: Akcent 08/2017
9 июня 2022 12:23